Консультанты по приключениям. Русский герой «Эвереста»

Сходили на фильм "Эверест", двойственное ощущение. С одной стороны просто замечательно, что вышла еще одна лента про горы и Эверест, с качественными съемками. С другой стороны - есть доля негатива из-за того, как-то не очень корректно и однобоко показана экспедиция «Горное безумие», а конкретно: Скотт Фишер и Анатолий Букреев.
Всем, кто не читал книги и хочет просто немного поромантизировать на тему высотных восхождений, фильм должен понравиться.

Для непредвзятого восприятия фильма, советую перед просмотром прочитать обе книги и «Восхождение» Букреева и «В разреженном воздухе» Кракауэра, тогда вы сможете адекватнее и полнее воспринимать события, показанные в фильме, сформировать свою собственную точку зрения.

Мне понравилось:
1. Съемки в горах - отличные. Есть просто фантастически-красивые кадры, до мурашек по коже. Величие Гималаев не перестанет восхищать никогда.

2. Технически восхождение показано как-то просто, но со вкусом. Не претендую на объективность, есть много людей, кто не один раз поднимался на Гору, а мой максимальный предел на треке – 5000 метров.

3. Линия про семью Бека. Неоднократно ощущала на себе, что когда кто-то думает о тебе, молится, очень хочет, чтобы все сложилось, это придает силы и иногда приводит к чудесному спасению. Всегда вспоминаю, как в Намибии на Берегу скелетов, мы завязли на джипе в песке вне зоны видимости с дороги. Учитывая, что места пустынные, и всего за сутки через парк проехало только 20 авто, две машины из них согласились помочь нам. Я уверена, что только мамина поддержка ментально, невидимо и мощно вытащила нас тогда из беды.
4. Факт про спасение людей Анатолием Букреевым присутствует в фильме, хотя на нем и нет акцента. Конечно, куда проще раскручивать линию с Робом Холлом и его беременной женой или Беком, который оказался физически не готовым к восхождению.

Не понравилось:
1. Экспедицию «Горное безумие» и, конкретно, Скотта Фишера представили в убогом, невыгодном свете. Сам руководитель, какой-то сумасброд, который ведет себя эксцентрично и относится к работе безответственно. Гид и руководитель пьют прямо перед восхождением. Хотя бы из дани уважения к альпинисту, можно было просто технически обозначить недостатки экспедиции, откуда такое упоение и желание очернить? Чтобы быть объективными,нужно отметить, что Скотт Фишер – был грамотным и профессиональным альпинистом, первым из американцев взошел на Лхоцзе, неоднократно участвовал в спасательных операциях в горах, и это была не первая его коммерческая экспедиция. Почему же он так субъективно представлен в фильме? Зачем сделали из него легкомысленного босса, который гонится только за славой?

К тому же, анализируя исходы экспедиций, становится явно, что, может Скотт и мог бы еще больше обезопасить клиентов, но, в принципе, жертв в их команде практически нет.
Выдержка из Википедии:
«Исход экспедиций оказался таков:
В экспедиции Скотта Фишера погиб только сам заболевший Фишер, замёрзший при спуске (его тело через день нашёл Букреев), а все шесть клиентов (также датчанка Лин Гаммельгард и Клев Шенинг, которых вывел Бейдлман), два инструктора - Бейдлман и Букреев - и четыре шерпа взошли на вершину и вернулись живыми.
В экспедиции Роба Холла погибли сам Холл и его старый клиент Дуг Хансен, замёрзшие при спуске с пика, инструктор Энди Харрис, вернувшийся им на помощь с Южной вершины, куда он уже сопроводил Кракауэра, и клиентка Ясуко Намба (47 лет), которая отстала от группы в кромешной тьме и метели недалеко от лагеря IV (Букреев нашёл её через год и извинился перед японцами, что не смог её спасти). Живы остались побывавшие на пике инструктор Майк Грум, два шерпа, и журналист-альпинист Джон Кракауэр, написавший книгу об этой трагедии. Также остался жив клиент Бек Уэзерс (50 лет), которого дважды оставляли на склоне горы, считая, что он замёрз, но он выжил, остался инвалидом и потом написал книгу «Брошенный умирать» (англ. Left for Dead, 2000).»

Понятно, что дело в нанятом гиде Анатолии Букрееве, который сделал невозможное: после штурма вершины, без помощи и поддержки шерпов, смог вытащить с горы троих своих клиентов.
Понравилась фраза из Вики:
Как сказал позднее (в мае 1997) в авторской колонке на страницах The Wall Street Journal известный американский альпинист Гален Ровалл: «Пока господин Кракауэр спокойно спал, а никто из гидов, клиентов или шерпов не нашел в себе мужества покинуть лагерь, Букреев в одиночку несколько раз выходил наверх. Ночью, на восьмикилометровой высоте, он шел сквозь бушевавшую снежную бурю и спас троих альпинистов, уже стоявших на краю смерти..."
2. Букреев по фильму просто набор голливудских клише русского человека. Сильный, немногословный, много пьет и плохо говорит по-английски, играет на аккордеоне… Искаженный штампами взгляд, так зритель больше поверит.
3. Слишком много мелодраматичных разговоров с Базовым лагерем. Не очень это получилось у создателей фильма.

В общем фильм по тематике на "5" баллов, по реализации на "3" из-за однобокости и очернения погибшего Скотта Фишера, непорядочно это как-то получилось.
Для себя открыла интересное, что есть еще некоторые книги участников экспедиций на английском о тех событиях, выписала в свой лист поиска:

Бек Уизерс "Оставленный умирать"
- Лин Гаммельгаард "Взбираясь ввысь"
- книга писателя Роберта Биркер " Горное безумие", посвященная Скотту Фишеру.

Люди не должны умирать в горах, но все-таки смерть на Эвересте не самая худшая участь....

Фильм Бальтасара Кормакура, основанный на книгах Джона Кракауэра и Анатолия Букреева, рассказывает о трагедии на Эвересте 11 мая 1996 года, когда стечение обстоятельств унесло жизни трёх гидов и двух клиентов коммерческих экспедиций на самую высокую точку планеты.

24 сентября АльпИндустрия организовала закрытый показ премьеры «Эвереста». Вместе с полным залом заинтересованных зрителей фильм посмотрели два специальных гостя, знающих про Эверест не понаслышке, — Сергей Ковалёв, поднявшийся на вершину в 2008 году, и Николай Дмитриевич Чёрный, семь раз участвовавший в восхождениях и дважды побывавший на вершине.

После просмотра альпинисты поделились впечатлением от фильма и ответили на вопросы зрителей.

Осторожно! В тексте спойлеры.

Сергей Зон-Зам, Николай Дмитриевич Чёрный и Сергей Ковалёв на премьере фильма «Эверест»

История трагедии 11 мая 1996 года

В 1990-е Эверест стал притягивать большое количество коммерческих туристов, способных позволить себе траты в несколько десятков тысяч долларов, но зачастую совершенно неподготовленных физически и морально.

10 мая 1996 доставить своих клиентов на вершину пытались одновременно две конкурирующие коммерческие компании: «Горное безумие» под руководством Скотта Фишера и «Консультанты приключений» под руководством Роба Холла. В это же время восхождение совершала тайваньская экспедиция Гао Минхэ, спонсируемая правительством Тайваня, и ещё одна коммерческая группа — американцы под руководством Даниэля Мазура и Джонатана Пратта.

В результате, из-за целого скопа различных негативных факторов (погодные условия, неподготовленный маршрут, большие очереди из-за наплыва коммерческих туристов и прочее) экспедиции закончились гибелью Скотта Фишера из «Горного безумия» и сразу нескольких участников команды «Консультанты приключений», включая самого Роба Холла и ещё одного гида Эндрю Харриса. Из восьми клиентов погибли двое: японка Ясуко Намбо и американец Даг Харрис.

Навсегда остаться на Эвересте могли ещё трое членов экспедиции Холла, потерявшиеся на спуске в снежной буре. Их спас советский альпинист Анатолий Букреев, работавший гидом в команде Скотта Фишера. Ночью в одиночку в ужасающих погодных условиях на высоте 8000 метров он разыскал троих альпинистов и поочерёдно дотащил их до лагеря.

Ещё одного участника, Бека Уизерса, дважды оставляли на склоне, считая, что он замёрз, но оба раза он находил в себе силы и, несмотря на сильнее обморожение и тяжелейшее состояние, сумел самостоятельно добраться до лагеря и выжить. Ему ампутировали нос, правую руку и все пальцы левой руки, но он остался жив и позже написал книгу «Брошенный умирать» (Left for Dead, 2000).

Джон Кракауэр, журналист издания Outside, член экспедиции Роба Холла, смог вернуться живым, и в том же году свет увидела книга «В разреженном воздухе» (Into Thin Air, 1996), рассказывающая о трагедии. Во многом благодаря участию журналиста именно эти трагические события из числа многих, случившихся на Эвересте, получили широкую известность. Через год своё видение событий изложил Анатолий Букреев, издав в соавторстве с Венстоном ДеУолтом книгу «Восхождение» (The climb, 1997).

Споры вокруг Анатолия Букреева не угасают до сих пор. В своей книге Джон Кракауэр обвинил его за решение спускаться с вершины раньше своих клиентов. Анатолия также ругали за нежелание использовать кислород, а саму экспедицию Фишера за отсутствие обычных раций и другие огрехи. С другой стороны, в 1997 году Анатолий Букреев получил Премию Американского Альпийского Клуба имени Дэвида Соулса за спасение членов экспедиции Роба Холла с риском для собственной жизни.

О причинах трагедии и роли гидов в случившемся в альпинистском мире спорят до сих пор, а истина, как сказал перед показом Николай Дмитриевич, как всегда где-то посередине…

Роб Холл, Скотт Фишер, Джон Кракауэр, Анатолий Букреев, Бек Уизерс с супругой

Николай Чёрный и Сергей Ковалёв о фильме «Эверест»

Николай Дмитриевич Чёрный

Заслуженный мастер спорта и Заслуженный тренер СССР.
Семь раз поднимался на Эверест, в том числе в составе самой первой советской экспедиции в 1982 году, дойдя до отметки 7800.
Дважды был на вершине Эвереста, один из них в 2009 году в возрасте 71 года.

Сергей Викторович Ковалёв

Мастер спорта международного класса.
Десятикратный Чемпион Украины, двукратный Чемпион СНГ и двукратный Чемпион Москвы по альпинизму.
Совершил восхождение на вершину с юга в 2008 году.
Имеет успешный опыт спасательных работ на Эвересте на высоте 8600 м и сразу после этого двух ночёвок подряд на отметке 8300 в 1999 году.

Николай Дмитриевич Чёрный: кино есть кино

Фильм снят точно по книгам Анатолия Букреева и Джона Кракауэра со всеми подробностями, точно по фактам. Но есть единственное но.

Я ходил этот маршрут в качестве гида в 2009 году (в возрасте 71 года — прим. ред.) , и таких страстей у нас не было, хотя у нас погода была хорошая. Но вообще, не так сложно там, на самом деле (зал смеётся — прим. ред.) . Таких карнизов и скал, как показано в фильме, на маршруте нет — там нормальный гребень, а в фильме он больно крутоват. Но это же кино — в нём страсти должны быть.

Ступень Хиллари в фильме показана как нечто. Я её проходил и вверх, и вниз. Если в реальности идёшь по снегу и не надо держаться руками за скалу, то в фильме надо. Если чувствуешь себя нормально, то никаких технических сложностей нет, тем более, если перила висят. В фильме они усложнили этот участок, для страха, видимо.

Но то, что маршрут проще, чем показано в фильме, никак не упрощает задачу. В такую погоду, в какую попали герои этих трагических событий, в общем-то… Шансов ноль. Так что берегите себя. Если не уверены — не лезьте. А главное — вовремя повернуть.

Сергей Ковалёв: несчастный случай составляется из мелочей

Если рассматривать всю ситуацию с самого начала, каждый подобный несчастный случай в горах начинается не в процессе восхождения, когда погибает человек, а составляется из мелочей, каждая из которых по отдельности не привела бы к трагическому исходу. А вместе они, как цепочка, соединяются в звенья: чуть позже вышли, не донесли кислород на южную вершину, не провесили перила. В итоге они теряли самый главный на высоте ресурс — время.

Сейчас опыта в логистике восхождений стало больше, потоки людей на маршрутах разводятся. Прогнозы погоды стали гораздо более точными: ближайшие три дня возможно расписать по часам и тщательнее спланировать восхождение. Эти факторы значительно уменьшили количество подобных несчастных случаев.

Николай Дмитриевич Чёрный: люди за всё заплатили и хотят успеха

В этом фильме участники экспедиций платят по 65 000 долларов, чтобы подняться на Эверест… Понимаете, какая картина?

Вот когда Советская страна рухнула, в первые годы на серьёзные вершины ездили мастера спорта, кандидаты в мастера спорта, то есть опытные люди. Где-то денег заняли, где-то наскребли, где-то нашли спонсора. Сейчас в основном едут люди, которые уже побывали… на Мальдивах… (зал смеётся — прим. ред.) . Везде. А вот тут ещё что-то такое есть — мы туда поедем!

Поэтому и процент успешных коммерческих восхождений не такой большой, и гидам тяжелее работать, потому что люди идут с амбициями, они за всё заплатили, они хотят успеха.

Роб Холл вёл на вершину своего старого клиента, который приехал на Эверест во второй раз на последние деньги, мечтая подняться на вершину. И когда нужно было поворачивать, Холл вместо этого пошёл на поводу у клиента, слабину дал…

Сергей Ковалёв: фильм о победе и борьбе

На самом деле, это фильм о любви, о борьбе, о победе над собой и обстоятельствами. События подхвачены прессой, легли в основу нескольких книг. История вызывает неподдельный интерес у людей, потому что герои действительно боролись, кто-то побеждал и выживал, кто-то погибал — это жизнь в миниатюре, маленькая жизнь, прожитая за два месяца от начала до конца.

Каждый человек, который вернулся с этого или другого восхождения, меняется. И фильм как раз рассказывает об изменениях в человеке: что происходит с человеком после и во время восхождения. События и фильм интересны этим, нежели какой-то «чернухой», связанной со смертью людей.

Вопросы зрителей

Мифы и реальность «Эвереста»

Поднявшись на вершину Эвереста, все герои снимают очки и кислородные маски.

Николай Чёрный: В кино, если герой на вершине Эвереста не снимет очки и маску, вы просто-напросто не поймёте, кто говорит (смеётся сам Николай Дмитриевич и весь зал — прим. ред.) . Это нереально. Можно, конечно, но это кино, сами понимаете. Конечно, есть люди, которые поднимаются на Эверест без кислорода. Тот же Букреев вообще не пользовался кислородом никогда. Но это — от Бога. Физиологический феномен.

Весь маршрут герои проходят без касок.

Сергей Ковалёв: На Эвересте выше лагеря 7900 каски не надевают, по крайней мере, если идут с юга, потому что падать оттуда нечему — после отметки 8000 м это гребневой маршрут, там достаточно безопасно в этом плане. До лагеря 7900 лучше, конечно, идти в каске.

Альпинисты идут по маршруту без остановок и передышек.

Николай Чёрный: В реальности на маршруте с юга мы выходили с седла в девять вечера и в шесть были на вершине — практически не останавливались, разве что на спуске, когда солнце показалось.

Остановки на такой высоте совершаются по техническим причинам: поменять баллон с кислородом или если на маршруте возник затор. Можно разве что попить чайку, а есть на маршруте не хочется.

Сергей Ковалёв: Какой бы расход кислорода ты ни поставил, ты не отдыхаешь. Герои пользуются российскими 5-литровыми баллонами «Поиск». Подачу кислорода можно регулировать: 1,5 л в минуту хватит часов на шесть, на максимальной подаче 5 л в минуту идти будет легче и скорость передвижения возрастёт, но кислород кончится через 2,5 часа.

С точки зрения физиологии, на такой высоте кислород выступает как допинг: он выжигает ресурсы, которые организм, возможно, и не задействовал бы. Он позволяет использовать резервы энергии, которые хранятся в организме на чёрный день. Когда вы останавливаетесь на маршруте — это не отдых, вы сжигаете силы и лишнюю энергию. Лучше медленно, но постоянно двигаться, чем час сидеть на месте.

У героев фильма большие штурмовые рюкзаки, которые они ни разу не достали.

Николай Чёрный: В общем-то, нести на маршруте особо нечего. Максимум — термос, запасные рукавицы и запасные очки на случай, если упустишь основные. Вся одежда надета. Один-два баллона с кислородом. Литраж у баллонов 3, 4 и 5 литров. 3-литровый полный баллон на 280 атмосфер весит 3 кг. Кстати, весь мир пользуется композитными баллонами российского производства.

Герои фильма не достают аптечку, только колются чем-то.

Сергей Ковалёв: Герои фильма кололи дексаметазон — очень сильный стимулирующий препарат, встряхивающий весь организм. Когда-то его использовали для вывода человека из состояния шока или комы. Кстати, практически безвредный.

Участников коммерческих восхождений в фильме пугают отёком мозга.

Сергей Ковалёв: В 90% случаев отёк мозга возникает из-за неправильной или недостаточной акклиматизации. Сам по себе он не возникает. Если альпинист правильно акклиматизировался, не спешил и контролировал своё состояние, до отёка мозга дело не дойдёт.

Герои фильма активно употребляют алкоголь на высоте.

Николай Чёрный: Скотт Фишер действительно употреблял.

Сергей Ковалёв: Вопрос с алкоголем спорный. Как лекарство, он зависит от дозы: можно вылечиться или отравиться. Алкоголь выступает как слабый естественный стимулятор. Если вы используете его в разумных пределах, пойдёт на пользу.

Судя по фильму, Скотт Фишер, постоянно бегающий с туалетной бумагой, пытался с помощью виски вылечить себе желудок от лямблии — в процессе этой болезни человек очень быстро теряет силы. На тот момент Фишер был одним из сильнейших альпинистов Америки, в этой экспедиции он был болен, это отражено в книге.

По фильму, ночью в горах довольно светло.

Сергей Ковалёв: Самая стабильная погода в горах во время полнолуния, в это время обычно довольно светло. Когда светит луна, в таких высоких горах видно как днём, можно идти без фонарика. Можно посмотреть по датам фазы луны, возможно, герои двигались в полнолуние. А если луны нет, то глаза человека без источников света тоже привыкают, так что видно.

Николай Чёрный: Кстати, если раньше мы ходили с 1-го по 9-ое мая, сейчас график сдвинулся к концу месяца: ходят с 20 мая по конец мая или начало июня.

Роб Холл, уже начавший спускаться после ночи под вершиной, внезапно остановил попытки.

Сергей Ковалёв: Фильм лишь реконструкция событий, и нам трудно судить, в каком состоянии на самом деле находился Роб Холл. Но если брать за основу показанное в фильме, то сначала какие-то моменты, например, голос жены, помогали ему собраться, но как только стимул исчезал, исчезали и силы. В ситуации, показанной в фильме, он был обречён.

На высоте выше 8000 м альпинисты проходят мимо замерзающего на снегу Бека Уизерса, находящегося явно не в лучшем состоянии, довольствуясь его невнятным «Да» на вопрос, всё ли нормально.

Сергей Ковалёв: Хотелось бы верить, что мы немного по-другому к этому относимся и в такой ситуации поступили бы иначе, потому что у нас развито человеколюбие и мы — команда.

Николай Чёрный: 100% помочь человеку можно, только дав ему кислород. Всё остальное — лирика. Если с кислородом он не передвигается самостоятельно по сложному маршруту выше 8500, вы уже ничего с ним не сделаете.

Сергей Ковалёв: Должна работать полноценная команда, если человек не начнёт двигаться сам. В данном случае проходившие мимо люди сами были не в лучшем состоянии и через десять шагов могли точно так же лечь на снег.

Мне пришлось в 1999 году спускать человека с высоты 8600 м. Человек был примерно в таком же состоянии, как участники экспедиции в фильме. Когда на горе работает команда и обстоятельства и погода складываются чуть более удачно, человека с такой высоты спустить можно. Российские и украинские команды доказывали это не один раз. Если работает команда и люди готовы рисковать жизнью ради своего товарища по команде, то человека можно спасти. Даже через сутки. Даже если он просидел ночь без кислорода. Да, нашему спасённому чуть-чуть отрезали пальцы, но сейчас он жив и здоров и по-прежнему ходит в горы.

Спасти человека с высоты 8000 м возможно, если есть хорошая подготовка, команда, опытные гиды и шерпы. Но самый лучший способ — не оказываться в подобной ситуации. Лучше два раза не взойти, чем один раз не спуститься.

От редактора: В 1999 году в составе Первой национальной украинской экспедиции на Эверест Сергей Ковалёв поднялся до отметки 8600 м, где обнаружил ослепшего товарища по команде Владимира Горбача, находившегося на грани жизни и смерти (давление 60/10). Четыре часа Сергей в одиночку стаскивал Владимира, после чего к ним присоединились Игорь Свергун и Николай Горюнов. Через десять часов тяжелейшего спуска им удалось достигнуть штурмового лагеря 8300, где они провели ещё две ночи.

Личный опыт восхождений Николая Дмитриевича Чёрного и Сергея Ковалёва

В фильмах про альпинизм часто показывают дискотеки в базовом лагере. У вас такие тоже были?

Сергей Ковалёв: А почему бы и нет, если есть возможность собраться всей большой компанией (смеётся — прим. ред.) .

Сколько времени занимает экспедиция?

Сергей Ковалёв: Восхождение занимает 2 месяца — примерно 50 дней вместе с акклиматизацией. Окно, в которое ходят, составляет 7-10 дней — это фаза луны, близкая к полнолунию, и промежуток между циклонами, время до муссонов, прихода дождей. Последний выход стараются спланировать на это окно, поэтому на Эвересте и случаются столпотворения. Иногда погода держится месяц, а иногда всего один день, как было в 1996 году.

Действительно ли на Эвересте лежат замёрзшие тела альпинистов? Почему всех не снимают?

Сергей Ковалёв: Я поднимался на вершину с севера и с юга, говорят, что там остались тела, но в 2009 никаких тел не видел. С юга всё убрали, а с севера есть.

Николай Чёрный: Тел нет. Они сваливаются с лавинами, снегом заносит, сами понимаете.

Сергей Ковалёв: Ради живых люди готовы рисковать своей жизнью, пока есть хоть какой-то шанс спасти человека. Как только человек умер, как бы жестоко это ни звучало, он становится грузом в 80-90 кг, который надо спустить вниз. Это дилемма для любого человека: надо ли спускать тело, рискуя своей жизнью?

А если говорить предельно честно, это на самом деле цена вопроса. Если есть человек, готовый заплатить, то люди, которые там работают профессионально, это сделают.

Николай Чёрный: Японку Ясуко на следующий год спустили организованной японской экспедицией, наняли шерпов.

Сколько времени вы провели на вершине?

Сергей Ковалёв: Наверное, около часа. Это зависит от условий, погоды. У нас погода была хорошая, мы прекрасно себя чувствовали. Почему бы не пофотографироваться, не передать приветы близким? В это время у нас там летали знакомые космонавты, мы звонили космонавту Волкову через Центр управления полётами — это было весело.

Много ли женщин поднимаются на вершину Эвереста?

Николай Чёрный: Бывает, конечно… Я знаю в России, наверное, человек 5-7. Не ходите туда, девушки.

Вы были на К2?

Сергей Ковалёв: Я не был.

Николай Чёрный: Я был тренером команды, которая прошла западную стену К2. Это мой самый серьёзный маршрут.

Николай Дмитриевич, вы несколько раз поднимались на Эверест, но не доходили до вершины. Это стечение обстоятельств, нехватка сил или было запланировано?

Николай Чёрный: Я был в семи экспедициях в качестве участника, гида, тренера. Дважды был на вершине: с севера и с юга. Пару раз возвращался примерно с 8300, пару раз с седла.

Поймать погоду тяжело. Вышли на седловину — задуло. Дальше не пошли. Ночь просидели — поняли, что вторую мы не переживём. Ушли вниз. На «второй выстрел» может просто не хватить ни здоровья, ни времени.

Кто оплачивает экспедиции?

Николай Чёрный: Я точно не платил, у меня таких денег нет. Когда я работаю гидом — мне платят.

Сергей Ковалёв: Стоимость варьируется в зависимости от стиля экспедиции. Если стиль спортивный, вы платите только за пермит и снаряжение, можно уложиться в 15-17 тысяч. Если берёте полный пакет с гарантией и персональным шерпом, цена может доходить до 60-65 тысяч. Могут быть промежуточные варианты, но гарантии вернуться живым вам никто не даст.

Вы покорили Эверест и множество других вершин — а что дальше?

Николай Чёрный: Продолжаем ходить в горы! Работаю гидом. Этим летом четыре раза поднялся на Эльбрус с группой.

Сергей Ковалёв: На самом деле, нам это просто нравится. Просто нравится ходить в горы.

Николай Чёрный с группой на вершине Эльбруса в 2001 году. Фото Майкла Брауна

Ковалев Сергей, вершина Эвереста

Главный вопрос: Кто может подняться на Эверест?

Сергей Ковалёв: Конечно, хочется сразу сказать, что сначала надо стать мастером спорта и всего на свете, а уже потом с грузом своих медалей подниматься на Эверест.

Если вы пользуетесь тактикой коммерческих экспедиций, вас сопровождает опытный шерпа, вам несут кислород и ставят палатки, у вас есть опыт прохождения горной школы и какая-то база, чтобы вам не приходилось, как в фильме, на самом маршруте учиться ходить в кошках, вы сходили десяток-другой восхождений — шансов взойти у вас больше. А главное, у вас в разы увеличиваются шансы выжить.

Гиды не боги, и даже гиды погибают на вершине. Как правило, не добровольно, а спасая своих клиентов. Очень важно идти в горы с осознанием того, что это небезопасно, и может сложиться ситуация, когда ваша жизнь на горе будет зависеть только от вас, ваших навыков и умений. Оставшись один на один с горой — неважно, Монблан это, Эверест или Эльбрус — нужно иметь при себе навыки и умения, которыми вы сможете воспользоваться. Это не требует много усилий, много денег и много времени.

Если вы собрались на Эверест , начните этот путь с Эльбруса. Или семитысячников, как пик Коммунизма и Хан-Тенгри — это отличная школа, отличная подготовка.

Самое главное, что требуется на Эвересте, это не умение лезть по вертикальной скале и совершать какие-то чудеса, а умение выжить в определённой ситуации. Проснуться утром в палатке, приготовить себе чай, надеть ботинки, прийти в палатку, уйти из палатки и при этом не отморозить себе руки и ноги, не потеряться и не упасть с горы. Этому надо научиться в большей степени, нежели каким-то техническим навыкам — их вы всё равно освоите в процессе восхождения.

Поэтому путь к Эвересту может растянуться на два, три года или даже на всю жизнь. Но этот путь реальный и пройти его можно, нужно только начать.

Подготовила Мария Курочкина.

Когда Бек обессиленно упал, товарищи его оставили умирать. Лежа на морозе, на немыслимой высоте склона Эвереста, он был в сознании, но тело его было сковано обморожением и навалившейся усталостью. Его посчитали мертвым, тем самым начав отсчет жертв страшной трагедии на Эвересте в мае 1996 года, в которой погибли 15 человек. Но несмотря ни на что Бек выжил, и когда он ЧЕРЕЗ ПОЛТОРА СУТОК внезапно появился в четвертом базовом лагере, это стало настоящим шоком – Бек Уизерс воскрес из мертвых.

После учебы он начал врачебную практику в своем штате Техас, а в 1996-м Бек, которому было тогда 49 лет, стал одним из множества альпинистов, совершавших восхождение на Эверест. Он пошел в составе группы под руководством опытного новозеландского альпиниста Роба Холла (Rob Hall), который, увы, никогда не вернулся из этой экспедиции, как не вернулось и еще 14 человек, ставших жертвами капризной и грозной горы. Экспедиция была чисто коммерческой, и восхождение на вершину было для многих людей очень важно – одним из них был и Уизерс. Так, когда поднялся сильный шторм, было ясно, что лучше отложить восхождение, но люди просто рвались к вершине, и когда ветер обманчиво ослабел, Роб Холл принял решение идти наверх. Это было огромной ошибкой.

Бек Уизерс начал внезапно слепнуть – так сказывалась на его глазах высота и разряженный воздух. Было невероятно холодно, кислород заканчивался, и восхождение превратилось в настоящий ад. Когда он обессилел и упал, его оставили – на тот момент у людей уже не было сил заботиться о тех, кто не мог передвигаться сам. Лежа на снегу и замерзая, Бек все же жил. Тело его словно сковало – он мог слышать, как позднее его кто-то нашел, осмотрел и сказал: "Он мертв". Альпинисты ушли, а Бек так и остался лежать – он не мог даже мигнуть глазами, и, тем не менее, жизнь все же теплилась в обмороженном теле.

Он пролежал в снегу день, ночь и еще один день. Позднее это назвали "Медицинским чудом на Эвересте", но в тот момент никакого чуда Бек не чувствовал. Он просто лежал, понимая, что, кажется, в этот раз ему крупно не повезло. А потом он сказал себе нечто вроде: "Я не хочу умирать. У меня есть семья, я должен подумать о них".

И он просто встал и пошел вниз. О том, как ему это удалось при тех обморожениях, что были у него в тот момент, ломали голову медики – по всем медицинским показателям это было невозможно, особенно с учетом того, как долго Бек пролежал в снегу.

Но это случилось – он ввалился в палатку Кена Кэмлера (Ken Kamler), единственного врача экспедиции, и произнес: "Привет, Кен! Где тут можно сесть? Ты примешь мою страховку?". Кэмлер просто остолбенел при виде Бека, это было просто невозможно, ведь все уже давно знали, что Бек Уизерс погиб!

У него были страшные обморожения – одна рука была полностью белой, то же самое было с носом и лицом Бека. И тем не менее он был живым.

Эвакуация вниз была по-прежнему невозможной – метель продолжала бушевать, и о спуске нельзя было и думать. По правде говоря, когда наутро Бек был все еще жив, многие про себя удивились – никто не верил, что он вытянет. Он кричал от боли ночью, но ветер заглушал эти крики, а его палатку сорвало ветром, и он снова остался на снегу.

И вновь его приняли за мёртвого, однако Кракауэр обнаружил, что Уизерс в сознании и 12 мая его подготовили для срочной эвакуации из Лагеря IV. В течение следующих двух дней Уизерса спускали до Лагеря II, часть пути, однако, он совершил самостоятельно, и уже позднее его эвакуировали на вертолете службы спасения.

Позднее он написал об этом книгу – "Left For Dead" (прим"Брошенный умирать"), где описал все, что ему пришлось пережить, и что чувствует человек, которого бросили умирать, когда нет надежды на помощь и ты точно знаешь, что твоя жизнь полностью в твоих слабых обмороженных руках.

Уизерс прошёл длительный курс лечения, но из-за сильного обморожения ему ампутировали нос, правую руку и все пальцы левой руки.

В общей сложности он перенёс более 15 операций, из мышц спины ему реконструировали большой палец, а пластические хирурги восстановили нос. Бек живет в Далласе, штат Техас, продолжает заниматься врачебной практикой, читает лекции по своей специальности и по альпинизму... А на вопрос о том, как ему удалось выжить отвечает, что ему помогла любовь к семье и Бог.

Недавно вышел фильм «Эверест», рассказывающий о самой страшной трагедии на горе. История основанная на реальных событиях... Я нашел дневник одного из участников того похода.

Участник экспедиции в Гималаях записал хронику трагедии,
замешанной на легкомыслии и тщеславии,
роковой заносчивости, мужестве и больших деньгах

Джон Кракауэр журналист, альпинист.

Одна моя нога - в Китае, другая - в королевстве Непал; я стою на самой высокой точке планеты. Соскребаю лед со своей кислородной маски, поворачиваюсь к ветру плечом и рассеянно гляжу вниз, на просторы Тибета. Я давно мечтал об этом мгновении, ожидая небывалого чувственного восторга. Но теперь, когда я и в самом деле стою на вершине Эвереста, на эмоции уже не хватает сил.

Я не спал пятьдесят семь часов. За последние три дня мне удалось проглотить лишь немного супа и горсть орешков в шоколаде. Уже несколько недель меня мучает сильный кашель; во время одного из приступов даже треснули два ребра, и теперь каждый вдох для меня; настоящая пытка. К тому же здесь, на высоте свыше восьми тысяч метров, мозг получает так мало кислорода, что по умственным способностям я сейчас вряд ли дам фору не слишком развитому ребенку. Кроме безумного холода и фантастической усталости, я не чувствую почти ничего. Рядом со мной инструкторы Анатолий Букреев из России и новозеландец Энди Харрис. Фотографирую. Потом спуск. На величайшей из вершин планеты я провел меньше пяти минут. Вскоре замечаю, что на юге, где совсем недавно небо было совершенно чистым, несколько более низких вершин скрылись в надвинувшихся облаках. Через пятнадцать минут осторожного спуска по краю двухкилометровой пропасти упираюсь в двенадцатиметровый карниз на гребне главного хребта. Это сложное место. Пристегиваясь к навесным перилам, замечаю и это меня очень тревожит, что десятью метрами ниже, у подножия скалы, столпилось около дюжины альпинистов, которые еще идут к вершине. Мне остается отцепиться от веревки и уступить им дорогу. Там, внизу, члены трех экспедиций: новозеландской команды под руководством легендарного Роба Холла, команды американца Скотта Фишера и группы альпинистов из Тайваня. Пока они медленно взбираются по скале, я с нетерпением жду, когда же подойдет моя очередь идти на спуск. Вместе со мной застрял Энди Харрис. Я прошу его залезть ко мне в рюкзак и перекрыть вентиль кислородного баллона, хочу сберечь кислород. В течение следующих 10 минут чувствую себя на удивление хорошо, голова проясняется. Вдруг совершенно неожиданно становится трудно дышать. Перед глазами все плывет, чувствую, что могу потерять сознание. Вместо того чтобы отключить подачу кислорода, Харрис по ошибке полностью открыл кран, и теперь мой баллон пуст. До запасных баллонов еще 70 труднейших метров вниз. Но сначала придется дождаться, когда рассосется очередь внизу. Снимаю бесполезную теперь кислородную маску, сбрасываю каску на лед и сажусь на корточки. То и дело приходится обмениваться улыбками и вежливыми приветствиями с проходящими наверх альпинистами. На самом деле, я в отчаянии.

Карта Эвереста

Наконец наверх выползает Дуг Хансен, один из моих товарищей по команде. «Мы сделали это!»; кричу я ему обычное в таких случаях приветствие, стараясь, чтобы мой голос звучал веселее. Утомленный Дуг бормочет что-то невразумительное из-под кислородной маски, пожимает мне руку и тащится дальше наверх. В самом конце группы появляется Фишер. Одержимость и выносливость этого американского альпиниста давно стали легендой, и сейчас меня удивляет его совершенно измученный вид. Но вот спуск наконец свободен. Я пристегиваюсь к ярко-оранжевой веревке, резким движением огибаю Фишера, который, понурив голову, опирается на свой ледоруб, и, перевалившись через край скалы, скольжу вниз.

До южной вершины я добираюсь уже в 4 часу. Хватаю полный баллон и спешу дальше вниз, туда, где все плотнее сгущаются облака. Через несколько мгновений начинает валить снег и ничего не видно. А 400 метрами выше, там, где вершина Эвереста по-прежнему сияет на фоне лазурного неба, мои товарищи по команде продолжают громко ликовать. Они празднуют покорение самой высокой точки планеты: машут флагами, обнимаются, фотографируются - и теряют драгоценное время. Никому из них даже не приходит в голову, что уже вечером этого долгого дня на счету будет каждая минута. Позже, после того как нашли 6 трупов, а поиски тех двоих, чьи тела так и не удалось обнаружить, были прекращены, - меня много раз спрашивали, как мои товарищи могли проглядеть столь резкое ухудшение погоды. Почему опытные инструкторы продолжали восхождение, не обращая внимания на признаки надвигающейся бури, и вели на верную смерть своих не слишком хорошо подготовленных клиентов? Вынужден ответить, что я и сам в те послеполуденные часы 10 мая не заметил ничего, что могло бы указывать на приближение урагана.

У подножия Эвереста, четырьмя неделями раньше.

Одновременно с нами на Эверест взбирается команда Скотта Фишера. Фишер, ему 40 лет, вполне компанейский коренастый атлет с хвостом светлых волос на затылке, вперед его гонит неистощимая внутренняя энергия. Если название фирмы Холла «Adventure Consultants» (Консультанты по приключениям) вполне отражает методичный, педантичный подход новозеландца к организации восхождений, то «Mountain Madness» - Горное безумие, так называется предприятие Фишера, определяет стиль последнего еще точнее. В 20 он уже славился своей рискованной техникой.

Скотт Фишер

Многих людей привлекает неиссякаемая энергия Фишера, широта его натуры и способность к детскому восхищению. Он обаятелен, обладает мускулатурой культуриста и физиономией кинозвезды. Фишер курит марихуану и пьет несколько больше, чем позволяет здоровье. Это первая организованная им коммерческая экспедиция на Эверест.

Холл и Фишер ведут по 8 клиентов, разношерстные группы одержимых горами людей, которых объединяет лишь готовность потратить значительную сумму и даже подвергнуть риску собственную жизнь, чтобы хоть раз постоять на самой высокой в мире вершине. А ведь если вспомнить, что даже в центре Европы, на горе Монблан, которая вдвое ниже, случается, гибнут десятки альпинистов-любителей, то коммерческие группы Холла и Фишера, состоящие, в основном, из богатых, но не слишком опытных альпинистов, даже при благоприятных условиях напоминают команды смертников. Вот, например, один из клиентов, Дуг Хансен, 46-летний отец двоих взрослых детей, почтовый служащий из Рентона, неподалеку от Сиэтла.

Чтобы осуществить мечту всей своей жизни, он работал днем и ночью, скапливая необходимую сумму. Или же врач Сиборн Бек Уитерз из Далласа. Путевку в эту отнюдь не дешевую экспедицию он подарил себе на пятидесятилетие. Ясуко Намба, хрупкая японка из Токио с весьма ограниченными способностями к альпинизму, в свои 47 лет мечтает стать самой старшей женщиной, которой удалось покорить Эверест.

Ясуко Намба

На высоте 6400 метров нам в первый раз довелось лицом к лицу столкнуться со смертью - это был труп неудачливого альпиниста, завернутый в голубой пластиковый мешок. Потом у одного из лучших и опытнейших носильщиков фишеровской команды произошел отек легких. Его пришлось эвакуировать на вертолете в больницу, однако через несколько недель шерпа скончался. Клиент Фишера с такими же симптомами был, к счастью, вовремя доставлен на безопасную высоту, и благодаря этому жизнь его была спасена.

Анатолий Букреев

Фишер ссорится со своим заместителем, инструктором из России Анатолием Букреевым: тот не желает помогать клиентам карабкаться вверх по скалам, и Фишеру приходится в одиночку выполнять изнурительную работу гида.

В лагере III, предпоследнем нашем горном приюте перед вершиной, мы готовимся к финальному этапу восхождения. Рядом расположились восходители из Тайваня со своим лидером - фотографом Мин Хо Гау. С тех пор как в 1995 году при покорении горы Мак-Кинли на Аляске неудачливым тайваньцам потребовалась помощь спасателей, эта команда «прославилась» отсутствием должного опыта. Столь же мало компетентны и альпинисты из Южно-Африканской Республики: за их группой тянется целый шлейф скандальных слухов, а в базовом лагере от них отделилось несколько опытных спортсменов.

Наступление на вершину начинаем 6 мая. И хотя между группами существует договоренность о том, чтобы не предпринимать штурм Эвереста всем одновременно - иначе на подходе к самой вершине возникнут очереди и толкотня, - ни южноафриканцев, ни команду из Тайваня это, к сожалению, совсем не останавливает.

На южной седловине (высота 7925 метров) расположен лагерь, который становится для нас базовым на время штурма вершины. Южная седловина - это обширное ледовое плато между исхлестанными ветром скалами верхней части горы Лхоцзе и Эверестом. С восточной стороны оно нависает над пропастью глубиной в два километра, у края которой стоят наши палатки. Вокруг валяется больше тысячи пустых кислородных баллонов, оставленных прежними экспедициями.

Вечером 9 мая команды Холла, Фишера, тайваньцы и южноафриканцы достигают южного седла. Мы совершили этот многочасовой переход в тяжелейших условиях - бил сильный ветер и было очень скользко; некоторые прибыли на место уже в темноте, совершенно обессиленные. Вот появляется Лопсанг Янгбу, старший шерпа из команды Скотта Фишера. На спине у него 35-килограммовый рюкзак. В числе прочего там аппараты спутниковой связи - Сэнди Питтмэн хочет с высоты 7900 метров рассылать по всему миру электронные сообщения (потом выяснилось, что это технически невозможно). Фишеру не приходит в голову пресекать столь опасные прихоти клиентов. Наоборот, он обещал собственноручно оттащить наверх электронные игрушки Питтмэн, если носильщик откажется их нести. К ночи здесь собралось больше пятидесяти человек, маленькие палатки стоят почти вплотную. При этом над лагерем витает странная атмосфера изоляции. Порывистый ветер на плато воет так громко, что, даже находясь в соседних палатках, переговариваться невозможно. Как команда мы существуем только на бумаге. Через несколько часов группа покинет лагерь, но каждый будет двигаться вперед сам по себе, не связанный с остальными ни веревкой, ни особой симпатией.

Вечером, в половине восьмого, все стихает. По-прежнему страшно холодно, но ветра уже почти нет; погода благоприятствует штурму вершины. Роб Холл громко кричит нам из своей палатки: «Ребята, похоже, сегодня тот самый день. В половине двенадцатого начинаем штурм!».

Роб Холл

За 25 минут до полуночи я натягиваю кислородную маску, включаю лампу и выхожу в темноту. Группа Холла состоит из 15 человек: 3 инструктора, 4 шерпов и 8 клиентов. Фишер со своей командой - 3 инструктора, 6 шерпов и клиенты - следуют за нами с интервалом в полчаса. Следом идут тайваньцы с 2 шерпами. А вот команда Южной Африки, которой слишком тяжело дался изнурительный подъем, осталась в палатках. Той ночью из лагеря в направлении вершины вышли тридцать три человека.

В 3-45 утра в 20 метрах ниже себя замечаю крупную фигуру в ядовито-желтой пуховке. В связке с ней идет шерпа, который гораздо ниже ростом. Шумно дыша (он без кислородной маски), шерпа буквально тащит вверх по склону свою партнершу, как лошадь - плуг. Это Лопсанг Янгбу и Сэнди Питтмэн. Мы то и дело останавливаемся. Накануне вечером проводники из команд Фишера и Холла должны были навесить перильные веревки. Но оказалось, что двое главных шерпа терпеть не могут друг друга. И ни Скотт Фишер, ни Роб Холл - самые авторитетные люди на плато - не смогли или не захотели заставить шерпов проделать необходимую работу. Из-за этого сейчас мы теряем драгоценное время и силы. 4 клиентов Холла чувствуют себя все хуже и хуже. А вот клиенты Фишера в хорошей форме, и это, конечно, давит на новозеландца. Дуг Хансен хочет повернуть вниз, но Холл уговаривает его идти дальше. Бек Уитерз почти полностью потерял зрение; из-за низкого давления проявились последствия перенесенной им операции на глазах. Вскоре после восхода солнца его, беспомощного, пришлось оставить на хребте. Холл обещает забрать Уитерза на обратном пути.

На вершине Эвереста, 13 часов 25 минут.

Инструктор из команды Фишера Нейл Бейдлман в связке с одним из клиентов наконец достигает вершины. Там уже находятся два других инструктора: Харрис и Букреев. Бейдлман заключает, что скоро появятся и остальные члены его группы. Он делает несколько фото и затем затевает шутливую возню с Букреевым.

Энди Харрис

В 14 часов от Фишера, начальника Бейдлмана, все еще нет никаких известий. Именно сейчас и не позже! - всем уже следовало бы начать спускаться, но этого не происходит. Бейдлман не имеет возможности связаться с другими членами команды. Носильщики волокли наверх компьютер и аппарат спутниковой связи, но ни у Бейдлмана, ни у Букреева нет с собой простейшего переговорного устройства, которое практически ничего не весит. Этот промах впоследствии дорого обошелся клиентам и инструкторам.

На вершине Эвереста, 14 часов 10 минут.

Сэнди Питтмэн выбирается на гребень, немного опередив Лопсанга Янгбу и еще троих членов группы. Она еле тащится; все-таки 41 год - и перед вершиной падает как подкошенная. Лопсанг видит, что ее кислородный баллон пуст. К счастью, у него в рюкзаке есть запасной. Они медленно проходят последние метры и присоединяются к общему ликованию. К этому времени вершины уже достигли Роб Холл и Ясуко Намба. Холл беседует с базовым лагерем по рации. Потом одна из сотрудниц вспоминала, что у Роба было прекрасное настроение. Он сказал: «Мы уже видим Дуга Хансена. Как только он дойдет до нас, мы двинемся вниз». Сотрудница передала сообщение в новозеландский офис Холла и целая кипа факсов разлетелась оттуда по друзьям и семьям участников экспедиции, извещая их о полном триумфе. В действительности Хансену, так же как и Фишеру, до вершины оставалось идти не несколько минут, как думал Холл, а почти два часа. Вероятно, еще в лагере силы Фишера были на исходе - он был тяжело болен. В 1984 году в Непале он подцепил инфекцию, которая развилась в хроническую болезнь с частыми приступами лихорадки, как при малярии. Бывало, что альпиниста целый день трясло от сильного озноба.

На вершине Эвереста, 15 часов 10 минут.

Нейл Бейдлман к этому моменту бездельничает на самой высокой точке планеты уже почти два часа и наконец решает, что оттуда пора уходить, хотя руководителя группы Фишера по-прежнему не видно. В это время я уже добрался до южной вершины. Мне придется продолжать спуск в условиях снежной бури и лишь к 19.40 удастся добраться до лагеря IV, где, забравшись в палатку, я впаду в полубессознательное состояние из-за сильного переохлаждения, недостатка кислорода и полного истощения сил. Единственным, кто вернулся в этот день в базовый лагерь без особых проблем, был русский, Анатолий Букреев. В17 часов он уже сидел в своей палатке и согревался горячим чаем. Позже опытные восходители усомнятся в правильности его решения оставить клиентов так далеко позади - более чем странный поступок для инструктора. Один из клиентов позже с презрением скажет о нем: «Когда ситуация стала угрожающей, русский припустил оттуда со всех ног.

36-летний Нейл Бейдлман, бывший авиационный инженер, напротив, имеет репутацию спокойного, добросовестного инструктора, его все любят. К тому же это один из самых сильных скалолазов. На вершине он собирает вместе Сэнди Питтмэн и еще 3 клиентов и начинает с ними спуск, направляясь в лагерь IV. Через 20 минут они натыкаются на Скотта Фишера. Тот в полном изнеможении молча приветствует их жестом. Но о силе и способностях американского альпиниста давно ходили легенды и Бейдлману не приходит в голову, что у командира могут быть проблемы. Гораздо сильнее тревожит Бейдлмана Сэнди Питтмэн, которая еле двигается. Ее шатает, сознание помрачилось настолько, что клиентку приходится страховать, чтобы она не упала в пропасть.

Чуть ниже южной вершины американка так сильно слабеет, что просит ввести ей кортизон, который на какое-то время должен нейтрализовать воздействие разреженного воздуха. В команде Фишера у каждого восходителя на крайний случай есть при себе этот препарат, в футлярчике под пуховой курткой, чтобы не замерз. Сэнди Питтмэн все больше напоминает неодушевленный предмет. Бейдлман приказывает другой альпинистке из своей команды заменить почти пустой кислородный баллон журналистки своим полным. Он обвязывает Сэнди веревками и волочит вниз по твердому, покрытому снегом хребту. Ко всеобщему облегчению, инъекция и дополнительная доза кислорода довольно быстро оказывают живительное воздействие, и Питтмэн приходит в себя настолько, что в состоянии без посторонней помощи продолжать спуск.

На вершине Эвереста, 15 часов 40 минут

Когда Фишер, в конце концов, достигает вершины, Лопсанг Янгбу уже ждет его там. Он отдает Фишеру радиопередатчик. «Мы все были на вершине, - передает Фишер в базовый лагерь - Господи, как я устал». Через пару минут к ним присоединяются Мин Хо Гау и двое его шерпов. Роб Холл тоже все еще наверху с нетерпением ждет Дуга Хансена. Вокруг вершины медленно смыкается пелена облаков. Фишер опять жалуется на то, что плохо себя чувствует - для известного стоика такое поведение более чем необычно. Примерно в 15.55 он начинает обратный путь. И хотя весь маршрут наверх Скотт Фишер проделал в кислородной маске, а в его рюкзаке лежит третий, еще почти полный баллон, американец вдруг без всякой видимой причины снимает с себя кислородную маску.

Вскоре вершину покидают тайванец Мин Хо Гау и его шерпы, а также Лопсанг Янгбу. Роб Холл остается в полном одиночестве, он по-прежнему хочет дождаться Дуга Хансена, который наконец появляется около четырех часов дня. Очень бледный, Дуг с большими усилиями преодолевает последний перед вершиной купол. Обрадованный Холл спешит ему навстречу.

Срок, когда всем следовало повернуть назад, истек, как минимум, два часа назад. Позже коллеги Холла, которым были хорошо известны осторожность и методичность новозеландского альпиниста, были неподдельно удивлены странным помрачением его рассудка. Почему он не приказал Хансену повернуть не доходя до вершины? Ведь было совершенно ясно, что американец не укладывается ни в какие разумные сроки, обеспечивающие безопасное возвращение.

Объяснение существует. Год назад в Гималаях примерно в это же время Холл уже велел ему поворачивать обратно: Хансен вернулся тогда с южной вершины, и для него это было страшным разочарованием. Судя по его рассказам, он снова пошел на Эверест во многом потому, что сам Роб Холл настойчиво уговаривал его попытать счастья еще один разок. На этот раз Дуг Хансен полон решимости во что бы то ни стало добраться до вершины. И поскольку Холл сам уговорил Хансена вернуться на Эверест, ему теперь было, наверное, особенно трудно запретить медлительному клиенту продолжать восхождение. Но время было потеряно. Роб Холл поддерживает изнуренного Хансена и помогает ему преодолеть последние 15 метров вверх. Одну или две минуты они стоят на вершине, которую Дуг Хансен все-таки покорил, и медленно начинают спуск. Заметив, что Хансен еле держится на ногах, Лопсанг останавливается, чтобы проследить, как эти двое преодолеют опасный карниз чуть ниже вершины. Убедившись, что все нормально, шерпа быстро продолжает спуск, чтобы присоединиться к Фишеру. Холл и его клиент остались вдвоем далеко позади.

Вскоре после того, как Лопсанг скрылся из вида, у Хансена кончается в баллоне кислород, - он в полном изнеможении. Холл пытается спустить его, почти неподвижного, без дополнительного кислорода. Но 12 метровый карниз встал перед ними непреодолимым барьером. Покорение вершины потребовало напряжения всех сил, и на спуск резервов уже не остается. На высоте 8780 метров они застревают и связываются по радио с Харрисом.

Находящийся на южной вершине Энди Харрис, второй новозеландский инструктор, решает отнести наверх Холлу и Хансену оставленные там, на обратную дорогу полные баллоны с кислородом. Он просит помощи у спускающегося Лопсанга, но шерпа предпочитает проявить заботу о своем начальнике Фишере. Тогда Харрис медленно поднимается и отправляется на помощь в одиночку. Это решение стоило ему жизни.

Уже глубокой ночью Холл и Хансен, может быть уже вместе с поднявшимся к ним Харрисом, под ледяным ураганом все пытались прорваться вниз к южной вершине. Отрезок пути, который при обычных условиях альпинисты одолевают за полчаса, они идут больше 10 часов.

Юго-восточный хребет, высота 8650 метров, 17 часов 20 минут

В паре сотен метров от Лопсанга, уже достигшего южной вершины, по юго-восточному хребту медленно спускается Скотт Фишер. Силы его убывают с каждым метром. Слишком изнуренный, чтобы производить утомительные манипуляции с перильными веревками перед чередой карнизов над пропастью, он просто спускается по другой - отвесной. Это легче, чем идти по навесным перилам, зато потом, чтобы вернуться на маршрут, приходится брести сто метров по колено в снегу, теряя драгоценные силы. Около 18 часов Лопсанг догоняет Фишера. Тот жалуется: «Я чувствую себя очень плохо, слишком плохо, чтобы спускаться по веревке. Я буду прыгать». Шерпа страхует американца и уговаривает его потихоньку двигаться вместе. Но Фишер уже настолько слаб, что просто не в состоянии одолеть этот отрезок пути. Шерпе, тоже сильно измотанному, не хватает сил помочь командиру преодолеть опасный участок. Они застряли. Погода становится все хуже и хуже, они садятся на корточки на покрытой снегом скале. Около 20 часов из бурана выныривают Мин Хо Гау и двое шерпов. Шерпы оставляют вконец обессиленного тайваньца рядом с Лопсангом и Фишером, а сами налегке продолжают спуск. Через час Лопсанг решается оставить Скотта Фишера с Гау на скальной гряде и пробивается вниз сквозь снежную бурю. Около полуночи он шатаясь приходит в лагерь IV: «Пожалуйста, иди наверх, - умоляет он Букреева. - Скотту совсем плохо, он не может идти». Силы оставляют шерпу и он впадает в забытье.

Ослепший клиент ждал помощи в течение двенадцати часов.
И не дождался…

Юго-восточный хребет, 70 метров выше IV лагеря, 18 часов 45 минут

Но не только Роб Холл, Скотт Фишер и те, кто шел с ними, борются этой ночью за свою жизнь. Семьюдесятью метрами выше спасительного лагеря IV во время внезапно разыгравшейся сильной снежной бури разворачиваются не менее драматические события. Нейл Бейдлман, второй инструктор фишеровской команды, который почти два часа впустую ждал на вершине своего шефа, двигается со своей группой очень медленно. Инструктор из команды Холла - тоже: он выбивается из сил с двумя абсолютно беспомощными клиентами. Это японка Ясуко Намба и техасец Бек Уитерз. У японки давно кончился кислород, она не может идти самостоятельно. Еще хуже дело обстоит с Уитерзом, Это его во время восхождения Холл оставил на высоте 8400 метров из-за почти полной потери зрения. И на ледяном ветру ослепшему восходителю пришлось напрасно ждать помощи почти двенадцать часов.

Инструктора, их подопечные и двое шерпов из команды Фишера, которые чуть позже выныривают из темноты, образуют теперь группу из одиннадцати человек. Тем временем сильный ветер превращается в настоящий ураган, видимость сокращается до шести-семи метров. Чтобы обойти опасный ледяной купол, Бейдлман и его группа делают крюк, отклоняясь на восток, - там спуск менее крут. В половине восьмого вечера они достигают пологой южной седловин, весьма обширного плато, на котором всего в нескольких сотнях метров от них стоят палатки лагеря IV. Между тем только у троих или четверых из них есть столь необходимые сейчас батарейки для фонарей. К тому же все они буквально валятся с ног от изнеможения.

Бейдлман знает, что они находятся где-то на восточной стороне седловины и палатки расположены к западу от них. Обессиленным альпинистам нужно шагать навстречу ледяному ветру, который со страшной силой швыряет им в лицо крупные кристаллы льда и снега, царапающие лица. Постепенно усиливающийся ураган заставляет группу отклониться в сторону: вместо того чтобы идти прямо против ветра, изможденные люди движутся под углом к нему.

Следующие два часа оба инструктора, двое шерпов и семеро клиентов вслепую блуждают по плато в надежде случайно выйти к спасительному лагерю. Один раз они наткнулись на пару выброшенных пустых кислородных баллонов, - значит, палатки находятся где-то неподалеку. Они потеряли ориентацию и не могут определить, где находится лагерь. Бейдлман, который тоже идет шатаясь, около десяти вечера ощущает вдруг под ногами небольшой подъем, и внезапно ему кажется, что он стоит на краю света. Он ничего не видит, но чувствует под собой бездну. Его чутье спасает группу от верной смерти: они дошли до восточного края седловины и стоят на самом краю крутого двухкилометрового обрыва. Бедняги давно находятся на той же высоте, что и лагерь, - от относительной безопасности их отделяет всего триста метров. Бейдлман с одним из клиентов ищут хоть какое-нибудь укрытие, где они могли бы спастись от ветра, но напрасно.

Давно иссякли запасы кислорода, и теперь люди еще более уязвимы для мороза, температура опускается до минус 45 градусов по Цельсию. В конце концов одиннадцать альпинистов садятся на корточки на отполированный ураганом лед под сомнительной защитой скального уступа, едва ли больше стиральной машины. Одни сворачиваются калачиком и закрыв глаза ожидают смерти. Другие колотят ничего не чувствующими руками товарищей по несчастью, чтобы согреться самим и расшевелить их. Ни у кого нет сил говорить. Только Сэнди Питтмэн без остановки повторяет: «Я не хочу умирать!». Бейдлман собирает все силы, чтобы не заснуть; он ищет какой-нибудь знак, который бы предвещал скорое прекращение урагана, и незадолго до полуночи замечает несколько звезд. Внизу продолжается снежная буря, но небо постепенно проясняется. Бейдлман пытается заставить всех подняться, но Питтмэн, Уитерз, Намба и еще одна альпинистка слишком слабы. Инструктор понимает: если в самое ближайшее время ему не удастся найти палатки и привести помощь, все они погибнут.

Собрав тех немногих, кто еще способен идти самостоятельно, он выходит с ними навстречу ветру. Четверых обессиленных товарищей он оставляет под присмотром пятого, который еще может передвигаться сам. Приблизительно через двадцать минут Бейдлман и его спутники доковыляли до лагеря IV. Там их встретил Анатолий Букреев. Несчастные как смогли объяснили ему, где ожидают помощи пятеро их замерзающих товарищей, и, забравшись в палатки, отключились. Букреев, который вернулся в лагерь почти 7 часов назад, с наступлением темноты забеспокоился и отправился на поиски пропавших, но безрезультатно. В конце концов он вернулся в лагерь и дождался там Нейла Бейдлмана.

Теперь русский выходит на поиски несчастных. Действительно, через час с небольшим он видит в буране слабый свет фонаря. Самый сильный из пятерых все еще в сознании и, по-видимому, способен дойти до лагеря сам. Остальные неподвижно лежат на льду - у них нет сил даже говорить. Ясуко Намба кажется мертвой - снег забился в ее капюшон, нет правого ботинка, рука холодная, как ледышка. Осознав, что он может оттащить в лагерь лишь одного из этих бедняг, Букреев подключает к маске Сэнди Питтмэн принесенный баллон с кислородом и дает понять старшему, что постарается вернуться как можно скорее. Потом он с одной из альпинисток бредет к палаткам. За его спиной разыгрывается кошмарная сцена. Правая рука Ясуко Намбы вытянута вверх и полностью обледенела. Полумертвая Сэнди Питтмэн извивается на льду. Бек Уитерз, до сих пор лежавший в позе эмбриона, вдруг шепчет: «Эй, я все понял!», откатывается в сторону, садится на выступ скалы и, расставив руки, подставляет тело обезумевшему ветру. Через несколько секунд сильный порыв сдувает его в темноту.

Букреев возвращается. На этот раз он тащит к лагерю Сэнди, позади него бредет пятый. Маленькая японка и ослепший, охваченный бредом Уитерз признаны безнадежными - их оставили умирать. 4.30 утра, скоро рассветет. Узнав, что Ясуко Намба обречена, Нейл Бейдлман разрыдался в своей палатке.

Перед смертью Роб Холл попрощался с беременной женой по спутниковому телефону.

Базовый лагерь, высота 5364 метра, 4 часа 43минуты

Трагедия одиннадцати заблудившихся; не единственная в эту морозную ураганную ночь. В 17.57, когда Роб Холл в последний раз выходил на связь, они с Хансеном находились под самой вершиной. Через одиннадцать часов новозеландец снова связывается с лагерем, на этот раз с южной вершины. С ним уже нет никого: ни Дуга Хансена, ни Энди Харриса. Реплики Холла звучат настолько путано, что это внушает тревогу. В 4.43 он сообщает одному из врачей, что не чувствует ног и каждое движение дается ему с таким колоссальным трудом, что он не в состоянии сдвинуться с места. Едва слышным осипшим голосом Холл хрипит: «Прошлой ночью Харрис был со мной, но сейчас его здесь как будто нет. Он был очень слаб». И тут же, очевидно в беспамятстве: «Это правда, что Харрис был со мной? Вы можете мне сказать?». Как оказалось, в распоряжении Холла были два кислородных баллона, но вентиль кислородной маски обледенел, и он не мог их подключить.

В пять утра базовый лагерь через спутник устанавливает телефонную связь между Холлом и его женой Ян Арнольд, которая находится в Новой Зеландии. Она на седьмом месяце беременности. В 1993 году Ян Арнольд поднималась на Эверест вместе с Холлом. Услышав голос мужа, она тут же понимает всю серьезность положения. «Казалось, Роб где-то витает,; вспоминала потом она.; Как-то раз мы с ним обсуждали, что спасти человека, застрявшего на хребте под самой вершиной, почти невозможно. Он тогда сказал, что уж лучше застрять на Луне, - больше шансов».

В 5.31 Холл вводит себе четыре миллиграмма кортизона и сообщает, что все еще пытается очистить кислородную маску от льда. Каждый раз, связавшись с лагерем, он спрашивает, что с Фишером, Гау, Уитерзом, Ясуко Намба и другими участниками восхождения. Но больше всего его беспокоит судьба Энди Харриса. Снова и снова Холл спрашивает, где его ассистент. Чуть позже врач базового лагеря задает вопрос, что с Дутом Хансеном. «Дуга уже нет», - отвечает Холл. Это было его последнее упоминание о Хансене.

Через 12 дней, 23 мая, двое американских альпинистов шли на вершину тем же маршрутом. Но тела Энди Харриса они не нашли. Правда, метров на 15 выше южной вершины, там, где кончаются навесные перила, американцы подобрали ледоруб. Возможно, Холлу с помощью Харриса удалось спустить Дуга Хансена до этого места, где он потерял равновесие и, пролетев два километра вниз вдоль вертикальной стены юго-западного склона, разбился.

Какая судьба постигла Харриса, тоже неизвестно. Найденный на южной вершине ледоруб, который принадлежал ему, косвенно указывает на то, что, скорее всего, он остался ночью вместе с Холлом на южной вершине. Обстоятельства гибели Харриса остались тайной.

В шесть часов утра базовый лагерь спрашивает Холла, коснулись ли его первые лучи солнца. «Почти», - отвечает он, и это пробуждает надежду; некоторое время назад он сообщил, что из-за ужасного холода его постоянно бьет дрожь. И в этот раз Роб Холл справляется об Энди Харрисе: «Видел его вчера вечером хоть кто-нибудь, кроме меня? Думаю, ночью он пошел вниз. Здесь его ледоруб, куртка и что-то еще». После четырехчасовых усилий Холлу наконец удается очистить кислородную маску от льда и с девяти утра он может вдыхать кислород из баллона. Правда, он уже провел без кислорода больше шестнадцати часов. Двумя тысячами метров ниже друзья новозеландца предпринимают отчаянные попытки заставить его продолжать спуск. Голос начальницы базового лагеря дрожит. «Думай о своем ребеночке, - говорит она по радио. - Через два месяца ты увидишь его личико. А сейчас иди вниз». Несколько раз Роб сообщает, что готовится продолжить спуск, но остается на том же месте.

Около 9.30 двое шерпов, из тех, которые прошлой ночью в полном изнеможении вернулись с вершины, захватив с собой термос с горячим чаем и два кислородных баллона, лезут вверх, чтобы помочь Холлу. Даже при оптимальных условиях им предстоял бы многочасовой изнурительный подъем. А условия отнюдь не благоприятны. Ветер дует со скоростью свыше 80 километров в час. Накануне оба носильщика сильно переохладились. Вскоре еще 3 шерпов отправляются наверх, чтобы снять с горы Фишера и Гау. Спасатели находят их на четыреста метров выше южной седловины. Оба еще живы, но почти без сил. Шерпы подключают кислород к маске Фишера, однако американец не реагирует: он едва дышит, глаза закатились, зубы плотно сжаты. Решив, что положение Фишера безнадежно, шерпы оставляют его на хребте и спускаются вместе с Гау, на которого горячий чай и кислород оказали некоторое воздействие. Привязанный к шерпам короткой веревкой, он все же в состоянии идти самостоятельно. Одинокая смерть на скальном гребне - удел Скотта Фишера. Вечером Букреев находит его обледеневший труп. Тем временем двое шерпов продолжают карабкаться к Холлу. Ветер становится все сильнее. В 15 часов спасатели все еще на двести метров ниже южной вершины. Из-за мороза и ветра продолжать путь невозможно. Они сдаются.

Друзья Холла и товарищи по команде весь день умоляют новозеландца идти вниз самостоятельно.

Это были его последние слова. Через 12 дней двое американцев, чей путь проходил через южную вершину, нашли на леднике замерзшее тело. Холл лежал на правом боку, наполовину засыпанный снегом.

Спасение Бека Уитерза

Утром 11 мая, когда несколько групп предпринимали отчаянные попытки спасти Холла и Фишера, у восточного края южной седловины кто-то из альпинистов нашел два тела, покрытых сантиметровым слоем льда: это были Ясуко Намба и Бек Уитерз, которого прошлой ночью сильный порыв ветра сбросил в темноту. Оба едва дышали. Спасатели сочли их безнадежными и оставили умирать. Но через несколько часов Уитерз проснулся, стряхнул с себя лед и побрел в лагерь. Его уложили в палатку, которую следующей ночью сорвал сильный ураган. Уитерз опять ночевал на морозе - и никто не побеспокоился о несчастном: его положение снова сочли безнадежным. Лишь на следующее утро клиента заметили. Наконец альпинисты оказали помощь товарищу, которого уже трижды сами приговорили к смерти. Чтобы скорее эвакуировать его, вертолет непальских ВВС поднялся на опасную высоту. Из-за тяжелейших обморожений Беку Уитерзу ампутировали кисть правой руки и пальцы на левой. Нос тоже пришлось удалить - его подобие сформировали из кожных складок лица.

Эверест 1996. Место гибели

Эпилог

В течение двух майских дней погибли следующие члены наших команд: инструкторы Роб Холл, Энди Харрис и Скотт Фишер, клиенты Дуг Хансен и японка Ясуко Намба. Мин Хо Гау и Бек Уитерз получили тяжелейшие обморожения. Сэнди Питтмэн не понесла в Гималаях серьезного ущерба. Она вернулась в Нью-Йорк и была страшно удивлена и растеряна, когда ее репортаж об экспедиции породил целый шквал негативных откликов.

Когда Бек обессиленно упал, товарищи его оставили умирать. Лежа на морозе, на немыслимой высоте склона Эвереста, он был в сознании, но тело его было сковано обморожением и навалившейся усталостью. Его посчитали мертвым, тем самым начав отсчет жертв страшной трагедии на Эвересте в мае 1996 года, в которой погибли 15 человек. Но несмотря ни на что Бек выжил, и когда он ЧЕРЕЗ ПОЛТОРА СУТОК внезапно появился в четвертом базовом лагере, это стало настоящим шоком - Бек Уизерс воскрес из мертвых.

После учебы он начал врачебную практику в своем штате Техас, а в 1996-м Бек, которому было тогда 49 лет, стал одним из множества альпинистов, совершавших восхождение на Эверест. Он пошел в составе группы под руководством опытного новозеландского альпиниста Роба Холла (Rob Hall), который, увы, никогда не вернулся из этой экспедиции, как не вернулось и еще 14 человек, ставших жертвами капризной и грозной горы. Экспедиция была чисто коммерческой, и восхождение на вершину было для многих людей очень важно - одним из них был и Уизерс. Так, когда поднялся сильный шторм, было ясно, что лучше отложить восхождение, но люди просто рвались к вершине, и когда ветер обманчиво ослабел, Роб Холл принял решение идти наверх. Это было огромной ошибкой.

Бек Уизерс начал внезапно слепнуть - так сказывалась на его глазах высота и разряженный воздух. Было невероятно холодно, кислород заканчивался, и восхождение превратилось в настоящий ад. Когда он обессилел и упал, его оставили - на тот момент у людей уже не было сил заботиться о тех, кто не мог передвигаться сам. Лежа на снегу и замерзая, Бек все же жил. Тело его словно сковало - он мог слышать, как позднее его кто-то нашел, осмотрел и сказал: "Он мертв". Альпинисты ушли, а Бек так и остался лежать - он не мог даже мигнуть глазами, и, тем не менее, жизнь все же теплилась в обмороженном теле.

И он просто встал и пошел вниз. О том, как ему это удалось при тех обморожениях, что были у него в тот момент, ломали голову медики - по всем медицинским показателям это было невозможно, особенно с учетом того, как долго Бек пролежал в снегу.

Но это случилось - он ввалился в палатку Кена Кэмлера (Ken Kamler), единственного врача экспедиции, и произнес: "Привет, Кен! Где тут можно сесть? Ты примешь мою страховку?". Кэмлер просто остолбенел при виде Бека, это было просто невозможно, ведь все уже давно знали, что Бек Уизерс погиб!

У него были страшные обморожения - одна рука была полностью белой, то же самое было с носом и лицом Бека. И тем не менее он был живым.

Эвакуация вниз была по-прежнему невозможной - метель продолжала бушевать, и о спуске нельзя было и думать. По правде говоря, когда наутро Бек был все еще жив, многие про себя удивились - никто не верил, что он вытянет. Он кричал от боли ночью, но ветер заглушал эти крики, а его палатку сорвало ветром, и он снова остался на снегу.

Позднее он написал об этом книгу - "Left For Dead" (прим"Брошенный умирать"), где описал все, что ему пришлось пережить, и что чувствует человек, которого бросили умирать, когда нет надежды на помощь и ты точно знаешь, что твоя жизнь полностью в твоих слабых обмороженных руках.